TONY STARK — marvel

Тони знавал вашу матушку Старк, гениальный сан оф э бич, герой и еще много кто. Я тебя так и не простила, Тони, не до конца. Только вот тогда я прощать еще умела, а сейчас уже нет. Недавний опыт показал, что менять реальность опасно и в конце идиллия все равно будет разрушена вдребезги. Я же предлагаю другой путь - через не меньшую боль, долгий путь от плейбоя к герою, а после к почти_злодею, из погибшего мира в этот. Новый мир, новая жизнь - только тебе самому решать кем ты станешь здесь. Давай поможем друг другу, Тони? Сегодня я побуду твоим джином, который исполнит три твоих желания, а ты любезно ответишь тем же. Размер постов значения не имеет, могу в спидпостинг, могу расписаться как графоман - все едино, главное чтобы идеи и сюжет был. Единственное требование - не пропадать и писать мне посты, а уж за мной не заржавеет.

Его персональный ад, осколки памяти из прошлого, в котором он видит как умирает Пеппер, как катится по наклонной его жизнь, как он пытается взять себя в руки, но безнадежно проигрывает в сухую и идет по пути наименьшего сопротивления, делая выбор в пользу того что легче. Того, над чем не нужно думать. То, что успокаивает и то, что привычно - насилие над собой и окружающими. И плевать каким образом - поступками ли, словами, главное чтобы выместить все что накипело за столько времени. Главное заглушить свой страх, за которым все еще теплится нелепая и слабая надежда. Он знает, что все это бесполезно. Знает, но делает, потому что иначе не может - он Тони Старк. Герой или злодей он при этом - уже детали.
Эта реальность отличается от той, где он прожил всю жизнь. Многими вещами и, в то же время, она настолько же похожа на его собственную, что порою пробирает дрожь. Ощущение сорванной мозоли возникло когда он увидел живую Пеппер, а потом и свою дочь. Технически. Ну или не так, не свою - его, другого Тони, который был здесь святым куском золотого дерьма, инкрустированного бриллиантами - вот так он и его гребаное имя сияло среди других и, наверное, даже последний облезлый кот в подворотне знал кто такой этот Железный Человек. Ненавистный ему сейчас счастливчик, которому не пришлось видеть смерть любимой женщины и повезло завести с ней детей, пусть и в единственном числе, пусть и незадолго до смерти, но ведь это все было. И он, тот, другой Тони, был идиотом, если не наслаждался каждым моментом, что удалось провести с ними. Потому что так делают нормальные люди. Потому что ему самому не светит испытать того же, даже видя Пеппер перед собой, как не светило в той, прошлой жизни. Потому что Тони стал не таким, каким его привыкли видеть, изменился, даже немного помолодел - что за хрень сотворила с ним эта перчатка с камнями бесконечности? И никто не спросит что за хрень сотворил Тони сам с собой, потому что на этот вопрос, по крайней мере, он ответ знал и я удовольствием бы поделился. Не ответом, конечно же, а пожеланием пойти нахер и желательно не единожды. Но все ведут себя тактично и вопросов не задают, потому что на самом деле им плевать. Некоторые вещи, все же, неизменны и иногда приятно это замечать, когда ты покидаешь клетку, в которой сидел столько лет и меняешься местами с трупом, которым другая версия тебя успела стать здесь.
Детка, папа стал другим, потом поговорите - вот что он слышит. Возможно, в глубине души это разбивает ему сердце... ну или нет, потому что он больше жалеет себя, чем реально ощущает какую-то отравляющую боль. Так даже лучше, потому что он терпеть не может детей, он в этом себя убедил. Старк в это поверил, как поверила Морган своей матери. Да, стоит отблагодарить их обеих, потому что в голове после этого прояснилось.

я так сильно... так сильно... хотела [ должна была ] тебя убить.

sasuke 〤 sakura и командное

но только вот... так и не смогла.
и не важно, сколькими жизнями я живу, я никогда не пожалею об этом.

саске — это пустота между ребер. саске — это невысказанная боль. саске — это потерянный ребенок. саске — это оружие.

« уж если ты бьешь меня — бей до крови. хотя бы — до капли. иначе  смысла в твоих излияниях нет. это очень просто — ударь сильнее, позволь сломаться напополам и губами воздух хватать, не расплакаться постараться, сделать лицо, а затем — походку, выдержать паузу до предела. »

                 больное.
                 зависимое.
                 нужное. [?]

узнавать заново. сакура не знает саске. саске не знает сакуру. чужие. другие. ему приходится узнавать харуно заново, осознавая, что его воспоминания слишком уж поблекли, а мнение было ошибочным. что изменилось? выросли. и та самая девочка, что когда-то пыталась его остановить, кричала о любви, теперь уже смотрит на него совершенно другими глазами. он помнит тепло ее рук [всегда цеплялась за него], но не узнает ее саму. но в этот раз у них достаточно времени для того, чтобы вновь посмотреть друг на друга уже с другой стороны, чтобы заметить все изломы и надрывы. сакура видела это сквозь его напускную расслабленность и отрешенность. видела, как дрожат его пальцы, что прячут в ножнах сверкающий клинок. видела, как устало он прикрывает отросшей челкой свои глаза — оба, даже тот, черный и непривычно уставший. видела, с каким трудом он опускается на траву, мокрую от выступившей на зелени росы. слышала его вздох. чувствовала звеняющую чакру вокруг него. и почему-то ей казалось, что только она это замечает. только она видит. слышит. чувствует. саске улыбается ей в конце дня — ей, покрытой ссадинами и царапинами, с перебинтованными костяшками пальцев, что она сбила в кровь. ей, с длинными розовыми волосами и счастливыми зелеными глазами, которые она заставляет быть счастливыми. ей. сакуре харуно. другому уже никогда не получится. это его максимум.

[indent] что между нами, саске?

между ними нет той самой романтичной любви, что описана в книгах и ранит чужие губы. [ и уже даже с шиппудена желание убить саске, который лишь приносит ей и наруто одни страдания, у сакуры было искренним, но ей просто,  в силу незрелости и эмоциональной привязанности, не хватило моральных сил сделать это ]. точнее... между ними нет всего того, что люди вкладывают в само понятие любви. спустя годы, что остались на теле незаживающими шрамами, у них все намного честнее. между сакурой и саске наконец-то выстраивается то самое пугающее взаимопонимание и доверие, которое раньше казалось невозможным. они оба изменились, а шумная девочка из воспоминаний саске слишком уж сильно отличается от того, что есть теперь // эта девушка ведет себя иначе, перехватывает за горло, а также не позволяет уже более причинить себе боль. впервые в жизни... эти двое настолько глубоко понимают и принимают друг друга. и это дорого. им обоим. ведь никто бы никогда даже и подумать не мог о том, что это именно саске будет знать о харуно абсолютно все, — какие-то вещи не знает о ней даже наруто, а только лишь учиха, — хладнокровно храня все ее тайны и все те нервные сломы, что она ему доверила; сакура отвечает тем же, когда подпускает саске максимально близко к себе, а затем запускает пальцы ему в душу, подтверждая, что она всегда готова его принять и выслушать. сакура давно не ребенок. и она способна принять и вынести учиху любым. саске всегда был далек от остальных жителей конохи, — его миссии превращаются в затяжные путешествия, коноха видит в нем лишь оружие, которое она может использовать, — а сакура же с годами отдаляется лишь по той простой причине, что становится все больше похожей на саске, так как перенимает его систему координат, его взгляд на все то, что их окружает, — он ей никогда не врет, всегда говорит жесткую и необходимую ей правду, — а после устало улыбается, когда он возвращается в коноху вновь. они тренируются вместе. они пьют вместе. они просто... вместе. немного странно для многих, неправильно и непонятно, но это действительно так. взаимоуважение. доверие. честность. и это именно искалеченный жизнью учиха становится для харуно тем самым человеком, которому она может доверить абсолютно все. но у команды номер семь вообще отношения больные и они зациклены лишь друг на друге. им важна только команда. ни с кем другим такого не будет. команда номер семь эгоистична по отношению друг к другу. и это эгоизм граничит с сумасшествием. учиха знает, что он всегда может придти к харуно в любое время дня и ночи, а она же не будет осуждать его уже ни за какие поступки, оставит у себя, а там и молча выслушает, если тому захочется поговорить. никакой неловкости со стороны харуно, стеснения и всей прочей ерунды. она может спокойно сказать ему: - «пошли в ванне погреемся, возьму пива». она может его подкалывать и вообще чувствует себя в его присутствии довольно спокойно уже. и для них это нормально. как и нормально сидеть на погруженной во мрак кухне и курить. между сакурой и саске нездоровое взаимопонимание. они смотрят друг на друга совершенно другими глазами, признавая, что каждый из них изменился. слышишь? мерзкий и громкий хруст. это трещина всей спины ее вдоль. они впервые признают друг друга по-настоящему, зная всю подноготную и болевые точки. они больше не дети. и наконец-то между ними взаимопонимание. пускай нездоровое, пускай для кого-то даже и странное, а их обоюдная привязанность друг к другу вызывает теперь вопросы, — глупые, это совершенно другое, сплетенное между собой банальным знанием о том, что мир, сука, все-таки та еще гнилая дыра, — но им другого и не надо. и сакура ни в коем случае не держит саске, а также ничего от него не требует. он всегда и во всем абсолютно свободен. она тоже. и это важно.

[indent] за время их путешествия что-то изменилось. все видят.
[indent] сакура лишь пожимает плечами.
[indent] им не объяснить.

когда никого другого рядом больше не было... им это было нужно. тогда разговоры более длинные, прикосновения честнее, жизнь другому доверяешь, вновь принимаешь и смотришь в ответ.

сакура может попросить саске о тренировках в кендзютсу, чтобы лучше выстроить свой стиль боя против человека с катаной, — и просит она об этом еще и потому, что знает о том, что саске не будет ее жалеть, — а в противовес этому поднять на уровень выше его собственный контроль чакры, так как его риннеган явно перетягивает на себя большую часть его запасов, а без должного контроля у учихи попросту сливается часть чакры, что его и ослабляет буквально за мгновения.

когда сакура вспоминает саске, то она вспоминает того самого учиху, который всегда знал о том, что ей не нужна жалость, помощь, а уж тем более чьи-то советы и поддержка. ей нужно совершенно другое. саске умеет оставлять сакуру разбитой и покалеченной, зная, что что она обязательно восстановится. другая бы уже точно подохла, не справившись с напряжением и всей той гнилью, что она хранит внутри себя. но сакура справится. всегда справлялась. даже когда ее толкали в спину и перерубали сухожилия на ногах. и именно это ей и нужно. не забота. не жалость. а лишь сильный и уверенный толчок к тому, чтобы начать все заново, чтобы срастить переломы и сделать переливание крови. она не умеет по-другому. ей не рассказывали о том, что есть и другой путь. менее травматичный. они оба о нем не знают.

когда они пересекались вне деревни — каждый на своей миссии, либо же саске присоединялся к группе, в которой была сакура, по приказу руководства — и когда у них было свободное время, чтобы побыть вдвоем [ а их явно предпочитали оставлять друг с другом от греха подальше ], то они никогда не разговаривали о конохе. в особенности — о наруто. саске не поднимал эту тему, и сакура безмолвно его поддерживала. они могли говорить [ сакура могла говорить ] об их общих знакомых, даже сплетничали о том, как они с ино недавно посетили новый ресторанчик в центре, но никогда не касались острых тем, что касались приказов руководства. в особенности — после того момента, как сакура поймет, что все вокруг сейчас зиждется лишь на иллюзии мира, где павшие шиноби не достойны упоминания, а любые диверсии — лишь страшилка. когда она ощутит хотя бы толику той ноши, которую взваливает на себя саске, принося в жертву безопасности деревни себя самого с потрохами, но просто молчит об этом, понимая, что сакура и сама все знает, но тут же сорвется вновь, если ей об этом напомнить.

минутка юмора...

бля и я почему-то представила тот момент, когда сакура и саске путешествуют и начинают ржать с мысли:
— ПРЕДСТАВЬ, А ДРУГИЕ ЩАС НА МИССИИ ХОДЯТ. РАБОТАЮТ. ЛОХИ

у меня будет момент с отключением собственных чувств [ все еще расскажу потом более подробно, но если кратко, то сакуру сломает слегка новая обманчивая система мира, а также погибнет ее ученик ], когда я захочу выследить и убить людей. и здесь именно саске сможет вообще поговорить с харуно в этот момент, так как он единственный, черт возьми, кто не испугается. мы можем охуенно подраться, я буду ломать тебе сусаноо, а потом ты поможешь мне найти этих людей и убить. почему? потому что саске единственный человек, который даст харуно именно то, что она и хочет получить. не всякие тупые разговоры о том, что все пройдет, а он даст ей возможность отомстить. саске говорит ей правду, не утешает, бьет сильно и жестко. все правильно. саске смог дать ей все то, что другие не смогли. саске помогает ей найти убийц. саске впервые наблюдает за тем, как маленькая девочка из его прошлого, кусая губы, превращается в убийцу. да, конечно, ей приходилось убивать и раньше, — жизнь у шиноби трудная, а сила у сакуры обращает в пыль даже скалы, — но она никогда не опускалась до такого осознанно [ когда не защищаешь свою или чью-то жизнь, а целенаправленно выслеживаешь и убиваешь ]. она забирает чужую жизнь. массово. остервенело перерезая чужие артерии и мышцы сердечные. нет больше той девочки с длинными косами. а затем саске снова исчезнет на своей миссии, вернувшись уже лишь тогда, когда затем сакура уйдет вместе с ним на какое-то время лишь потому, что ей не стало легче и коноха ее злит.

ЕСЛИ ТАКИ У НАС БУДЕТ ДОЧЬ [ все обсудим ] // ОБЩЕЕ ИСКУПЛЕНИЕ

во-первых, читаем мою зарисовку: https://ficbook.net/readfic/6680827

саске изначально не собирался участвовать в воспитании ребенка — он сразу же переложил, по сути, эту обязанность на сакуру, зная, что она с ней справится. саске знает и понимает сакуру лучше всего, а потому и дает ей то, что ей более необходимо, хотя она сама еще долго не понимает, чего хочет и что ей нужно. поэтому он толкает ее к этому осмыслению — толкает жестким ударом в спину прямо в темную пропасть. по сути сакура остается наедине с собственными потаенными страхами и завуалированной и непонятой ненавистью. саске постоянно вытягивает ее из зоны комфорта и толкает в самый настоящий стресс. сакура не готова, она растеряна и испугана, и хуже всего то, что она одна. саске оставляет ее одну, но это одиночество и дает ей ту необходимую возможность понять все самой. именно поэтому саске нет рядом, именно поэтому он, как думают многие, спихивает их общую дочь на бедную мать. он не появляется в жизни сарады, игнорирует любые обстоятельства, которые ведут ко встречи с ней, когда она уже вступает в осознанный возраст. он — тень, которая оберегает не только маленькую сараду, но и сакуру, которая периодически не хочет ничего не понимать, а потому бросается в объятья смерти. саске круг замкнул, и он понимает, что он сделал это, но все же подталкивает сакуру — в своей особенной форме — двигаться дальше, чтобы найти в этой круге слабое место. он постоянно тыкает ее в то, что она словно инструмент для достижения цели — мать его ребенка, мать клана. саске провоцирует в сакуре злость и ненависть, дает им выход, словно вспарывает гнойные раны, которые сакура с таким рвением оберегает от внешних повреждений, хотя они причиняют ей невыносимые страдания. саске вспарывает сакуре душу, заставляя ее избавится от грязи и гнили, принимая все удары на себя и вновь уходя, оставляя сакуру разбитой и покалеченной. но кости можно срастить — а до этого кости сакуры срослись неверно — и любые раны можно зашить, ведь теперь они чисты. и спустя долгий период, через злость, боль и ненависть, через не_хочу и одиночество, сакура пришла к тому, что сарада — ее дочь. любимая, единственная и необходимая.

[indent] у сакуры и саске есть секрет — сарада.

у саске и сакуры есть лишь одна единственная семейная фотография, в то время как все остальные — фальшивка. и сакура отдает сараде фамилию ее отца, так как это не просто буквы, не просто память, а нечто куда более важное и сильное. сакура подделывает их совместные фотографии с саске, чтобы сараде было не так больно, чтобы она хоть где-то смотрела на отца, чтобы она хотя бы помнила и знала его лицо, а также и верила в то, что у нее действительно есть семья. сакура искренне улыбается на церемонии посвящения, когда ее дочь принимают в академию, когда она радостная бежит к ней и делится с ней своими впечатлениями о первом дне в классе. сакура обещает самой себе, что станет для нее хорошей мамой, что она справится, а ее девочка никогда и ни в чем не будет нуждаться. сакура обещает это и... боится не справиться.

[indent] но кто знает правду? лишь эти двое.

не было никаких подростковых глупостей и мимолетного чувства. их единственные чувства — банальная физиология и договоренность. но что же было тогда? просьба и договор. саске мало кому доверяет, а еще меньше в его окружении тех самых людей, с которыми ему хоть как-то комфортно, а также к которым он может прикоснуться. сарада была запланированным ребенком, а также все детали ее рождения очень долго обговаривались. честно? сначала харуно и вовсе посчитала, что учиха слегка спятил. почему она? и почему он вдруг задумался о детях? почему сейчас? что имело значение? лишь то, что никто другой кроме сакуры не сможет. никто другой и не был нужен. никакой другой вариант даже и не рассматривался. и она согласилась. ее собственная мотивация? жизнь сакуры была пуста, в ней было слишком мало смысла и много горя, а затяжные миссия и вовсе едва ли не сделали из нее второго саске, так что она согласилась на эту своеобразную помощь лишь по одной единственной причине — она не хотела вновь умирать. этот ребенок был нужен им обоим. этот ребенок должен был стать залогом спасения. этот ребенок должен был стать надеждой и искуплением. для обоих.

[indent] игра в семью.

что между сакурой и саске? между ними печаль, взаимоуважение и та самая любовь, которая очень сильно отличается от всем привычных понятий. это не любовь между мужем и женой. и они это уже давно приняли, зная, что сейчас их отношения наконец-то достигли идеальной точки невозврата. друзья. партнеры. любовники. а как же сарада? они действительно ее родители, они готовы пойти на все ради дочери, а также они уже с самого ее рождения связаны лишь одним единственным обещанием. каким именно? они дадут ей семью. пускай и немного неправильную, пускай слегка переломанную, но они ей ее дадут. возможно, что они вновь ошибаются, — харуно не станет разбивать надежды дочери на следующую встречу с отцом, — возможно, что впоследствии сарада даже возненавидит их, но они искренне попытались.

[indent] сарада.

каждый из них искренне любит эту девочку. да, сакура бывает грубой и вспыльчивой, но ничто в этом мире не встанет между ней и ее девочкой; ничто в этом мире не заставит харуно отказаться от нее. сакура всегда будет на стороне сарады. но что именно гложет розоволосую? она боится, что она не смогла дать дочери желаемое; она боится того, что все-таки что-то делает не так. сакура боится очень многого. но она не отступит. и если сарада захочет вновь увидеть отца, то она его увидит. обязательно.

[indent] это их семья. и нет ничего важнее сарады.

мы классные

ANNEROSE VON GRUNEWALD — legend of the galactic heroes

кайзер маст дай играем по классике (ребут не смотрели, но осуждаем) и берем верс, где зигфрид и райн не здыхают как лохозавры, но здыхает император. у зигфрида с аннерозе сложные отношения, граничащие с романтикшипом, но полноценно им не являются — зигфрид бесконечно ее любит и умрет за нее точно так же, как и за райнхарда, и между ними очень много платоники + травмы. очень бы хотелось поиграть душнину с рефлексией самопожертвования (без романтизации оной) + полученных в ходе этого всего травм. также я бы хотел поиграть развитие зигфрида и аннерозе через прощупывания собственных потребностей и амбиций, от которых они по большей части отказались во имя — ахэм — жертвы и долга. в этом, мне кажется, они очень похожи с аннерозе, и было бы здорово обоих вылечить!! приходите! аннерозе, тебе нужна терапия, да и нам с райнхардом тоже. обнимемся, вместе пойдем.

Зигфрид пишет ей письма, каждое — отдает лично в руки. Короткие, редкие встречи — нелепые шутки, чай на террасе и обещания: совсем скоро все станет лучше. «Совсем скоро», впрочем, не наступает, и всем понятно: как бы далеко ни продвинулся Райнхард, освободить Аннерозе сможет только смерть императора.

Аннерозе держится трагедии своей жертвы, потому что держаться ей больше не за что. Каждое из тех писем, которые ей пишет Зигфрид, она старается заучить наизусть прежде, чем сжечь. Каждая встреча — маленькая возможность не двинуться крышей, каждое повышение Райнхарда — маленький повод не убивать себя. Аннерозе не помнит, как можно кого-то любить, не отрезая от себя кусок за кусочком, не поступаясь своей свободой. Она смотрит на Зигфрида и говорит ему взглядом: ты единственный, на кого я могу положиться; ты единственный, на кого может положиться мой брат.

Зигфрид пишет ей письма, в каждом новом — все меньше слов. «Совсем скоро» не наступает, их обоюдные жертвы возводятся в абсолют, и всем понятно: сколько бы кораблей Союза они ни разбили, скольких бы аристократов ни убрали с пути — прутья клетки становятся только толще. Зигфрид смотрит на Аннерозе и говорит ей: я ближе, чем тебе кажется.

Тысячи световых лет. Совершенная трагедия жертвы. Беспокойные сны. Отсутствие писем. «Совсем скоро», в конце концов, наступает, иронично что —
им на глотки.